Из первых уст: пять реальных девушек, одна из которых захотела остаться анонимной, рассказали, с чем они сталкиваются ежедневно. Они не строят из себя героев: говорят — это просто их работа. Но мы благодарим всех врачей, студентов медицинских вузов, волонтеров за то, что они делают в это время.
Татьяна
24 года, ординатор 1 года по специальности "Педиатрия" в РНИМУ им.
Пирогова
В данный момент ординатура перешла на дистанционное обучение, и я тружусь на двух работах: врачом неотложной помощи и врачом телемедицинского центра Департамента здравоохранения города Москвы. Во втором случае общаюсь с пациентами, которые лечатся дома с подтвержденным диагнозом или были выписаны из стационара, либо с пациентами с бессимптомным течением болезни, у которых положительный результат был выявлен случайно при сдаче мазков.
Смена работы в неотложной помощи длится 12 часов: с 9:00 до 21:00 или с 10:00 до 22:00. Вся наша работа строится на вызовах: мы приезжаем по вызову к пациенту, осматриваем его, опрашиваем, назначаем лечение. Если ситуация того требует, мы даем направление на рентген или компьютерную томографию. Если состояние пациента тяжелое, мы его госпитализируем или вызываем городскую скорую (я работаю в частной). Бывает, что частные компании не госпитализируют больных в свои клиники, так как сейчас предпочтительно отправлять заболевших в профильные больницы, а этим уже занимается городская скорая.
Что касается моей второй работы, график тот же: с девяти утра до девяти вечера, 2/2. В течение смены я обзваниваю пациентов, находящихся дома, либо по телефону, либо (что предпочтительнее) по видеосвязи на специальной платформе, к которой у пациента есть доступ.
Это необходимо, чтобы мы смогли увидеть цвет кожного покрова пациента, заметить его вынужденную позу, отдышку (мы можем провести дополнительно тест на отдышку). Мы отслеживаем прием препаратов и побочные эффекты — в случае их проявления врач приезжает к пациенту домой для регулировки дозировки и приема. Если пациент был стабилен, но ему становится хуже, мы вызываем скорую для госпитализации. Пока пациент находится в стационаре, он снимается с нашего наблюдения, но по возвращении домой, мы возобновляем наблюдение. Расстаемся мы с пациентом только после снятия его с карантина и в случае отрицательных мазков.Сейчас ощущается достаточно сильная нехватка расходников: нам не всегда хватает масок (они имеются, но не в должном объеме). По правилам маска меняется раз в два часа, мы делаем это реже. Врачи неотложной помощи (некоторые бригады) занимаются транспортировкой пациентов из стационара в стационар — но, слава Богу, нам выделили специальные защитные костюмы, такие бригады защищены полностью.
Анонимный источник
Я работаю медсестрой в реанимации, но параллельно учусь в медицинском университете на 4 курсе по специальности «Лечебное дело». Изначально не ставила перед собой цель идти в инфекционное отделение, я вообще об этом не думала, так как эпидемия на тот момент ещё не началась. Но сейчас почти все медицинские учреждения переводят на работу с COVID-19, порой крайне неправильными путями. Например, ты вообще не знаешь на смене, что половина из твоих пациентов заражены, сообщают об этом только вечером. Работаешь без защиты, максимум — это респиратор. К тому же, я знаю многих людей, которых на добровольно-принудительной основе отправили в «красную зону» со словами «либо работаешь, либо увольняешься».
Мои последние рабочие сутки прошли так: несколько пациентов в отделении оказались с положительной ПЦР на COVID-19, поэтому все 12 часов (потом узнали, что смена будет длиться 24 часа) мы с командой других медработников пытались себя защитить чем есть и разобраться, что вообще делать дальше. До сих пор не разобрались.
Я бы посоветовала более скептически относиться ко всему, что пишут и говорят в СМИ по поводу вируса. Статистка по точности очень сомнительна, хотя бы потому что многим врачам и медсёстрам отказывают в тестах, ибо понятно, что они и так контактны. Средств индивидуальной защиты почти нигде нет, в достатке точно. Зарплат, как в рекламах об открытии новых инфекционных центрах, тоже.
Очень много врачей болеют, у меня много знакомых легли прямо туда, где работают. Некоторые предпочитают отсиживаться дома. Но я знаю лично ситуации, когда мед. работники с положительным анализами выходят на смены, потому что больше просто некому.
Анна
25 лет, ординатор-рентгенолог 2-го года обучения, младший научный сотрудник, ретнгенолаборант
С началом эпидемии в Москве (где-то вторая неделя марта) руководство академии, где я прохожу обучение, предложило ординаторам отправиться в качестве добровольцев на работу участковым врачом, чтобы предотвратить дефицит кадров. Это было исключительно на добровольной основе. Однако все без исключения должны были пройти онлайн-обучение по работе с COVID-19. Через несколько недель в нашей группе было обязательное распределение тех, кто не работает в учреждениях ДЗМ, в другой онко-центр для помощи на период карантина. А затем нас перевели на удаленную работу. Наш отдел ушел одним из первых, так как мы все работаем минимум на двух работах (в научной сфере и клинической). Это было мотивировано тем, что мы — потенциальные переносчики инфекции.
И, тем не менее, несмотря на удаленную работу, нагрузка на сотрудников нашего центра выросла в разы. Мы занимаемся разработкой методических рекомендаций по лучевой диагностике больных COVID-19 для рентгенологов Москвы и не только, готовим научные работы по диагностике COVID-19, участвуем в онлайн-митапах по работе в условиях эпидемии, проводим вебинары. Мы много работаем над тем, чтобы обеспечить должную поддержку врачам-рентгенологам в это непривычное для нас время.
Про частные центры сейчас мало говорят, но, поверьте, им тоже приходится непросто. Я работаю в онкологическом стационаре, специализированном на оказании паллиативной помощи. То есть все наши пациенты — это пациенты группы риска. Если они заболеют, то вероятность летального исхода вырастает в разы. Из-за этого вопрос выявления инфицированных COVID-19 в текущей обстановке на догоспитальном этапе — первоочередный. Все, кто поступает к нам, кто хочет навестить своего родственника, кто пришел на прием, проходят КТ органов грудной клетки. И реальность такова, что зачастую только по данным КТ можно заподозрить наличие инфекции. Поэтому все невыявленные при клиническом осмотре пациенты, но все еще условно подозрительные на COVID-19, проходят через нас.
В нашем центре руководство очень строго относится к вопросам безопасности, поэтому каждый сотрудник под роспись ежедневно получает горку препаратов, всех обязали сдать кровь на анализ и пройти КТ. Конечно же все, кто пересекается с пациентами до момента на разрешение пребывания в клинике, максимально облачены в средства индивидуальной защиты (СИЗ). Также нас несколько раз в день нас, вместе с кабинетом, обрабатывают дезинфицирующими средствами. Ходим потом, смеемся с коллегами, что этой дез. обработке не хватает закуски. Но если без шуток, то нарушение инструкции влечет за собой увольнение по утрате доверия.
Смены длятся 12 часов, из которых 9 часов мы работаем в паре. Ночных смен пока нет, так что в случае ночного поступления нас вызывают отдельно. Недавно, например, моя смена вместо 8 утра началась в 6, и за все 14 часов работы едва нашлось время на перекус.
Я начинаю свой рабочий день с переодевания, конечно, — респиратор, очки и так далее. Потом уже в кабинете включаю аппараты, проверяю еще раз, чтобы в помещениях было чисто, и начинаю прием. Самый сложный период — с 8 до 18 часов, когда тебе одновременно звонят из приемки и реанимации со словами “Срочно на КТ!” и приходится разводить пациентов, чтобы не было пересечения. Где-то в промежутках между ними приходят сотрудники на обследование (уже говорила, что это обязательно), родственники пациентов, врачи с вопросами, и сотрудники клининга для обработки помещения. Народу всегда много.
Знаете, мы, конечно, привыкли работать в условиях полизадачности, но с началом эпидемии это превратилось в ужасное состояние (если можно так сказать), потому что любая ошибка обходится очень дорого.
Проблем с обедами у нас нет, так как клиника всегда обеспечивала ими своих сотрудников. Главное — найти для еды время. Поэтому, если раньше можно было не позавтракать дома перед сменой, то сейчас это уже вопрос моей работоспособности в состоянии голода.
Как только заканчивается моя смена, я оставляю своего напарника на оставшиеся 3 часа работы отделения и иду переодеваться. Самое большое облегчение приходит, когда снимаешь с себя очки и респиратор. После этого на несколько часов сохраняется стойкое ощущение их присутствия на лице, а еще некоторое время на лице держатся следы от защиты (наверняка вы видели селфи врачей после смены). Я думаю, что все, кто сейчас проводит много времени в СИЗ, меня отлично понимают.
Как прихожу домой, всю одежду отправляю в стирку и в ванной смываю с себя дух больницы (эта привычка сохранилась еще со студенческих времен). И только где-то тут начинает приходить расслабление.
Валерия
25 лет, врач-ординатор 1 года РНИМУ им.Пирогова по специальности "Рентгенология"
Моя кафедра предложила поработать рентгенлаборантом на компьютерной томографии в стационаре, который перепрофилировали для приема пациентов с коронавирусной инфекцией. Принуждения не было — мне только предложили, а я с удовольствием согласилась без раздумий.
Смены длятся по 12 часов со сменным графиком. Моя задача — выполнять исследования поступившим пациентам, в том числе и контрольные, для отслеживания динамики. Благодарна за то, что у нас есть достаточно долгий перерыв и зона отдыха — можно расслабиться, отдохнуть на кроватях, нам бесплатно предоставляют еду и воду в достаточном количестве.
О нехватке ресурсов я не думаю — мне хватает всего. Это мой выбор, моя специальность, сейчас я набираюсь опыта. И к вопросу о средствах индивидуальной защиты — все в порядке и есть в достатке.
Юлия
24 года, ординатор 1 года, специальность "Гастроэнтерология"
Когда началась эпидемия, нам, ординаторам, предложили присоединиться к врачам амбулаторного звена ДЗМ. Я согласилась и около месяца проработала в поликлинике. В середине апреля со мной связалась заведующая отделением, с которой я работала в ординатуре, и предложила выйти на ставку врача-стажера после перепрофилирования нашего стационара под прием пациентов с COVID-19. Я согласилась. И вот я здесь. Никакого добровольно-принудительного порядка не было, все строго по желанию.
Я работаю в отделении 12 часов (с перерывом примерно в середине смены с выходом в чистую зону). В течение дня мы несколько раз совершаем обход по пациентам, консультируемся со специалистами разных специальностей из чистой зоны, если в отделении находятся сложные полиморбидные пациенты. Благодаря работе специалистов приемного отделения налажены четко сформированные потоки пациентов, в отделение не попадают тяжелые пациенты, нуждающиеся в ИВЛ или интенсивной терапии.
Сейчас никаких проблем с оснащением в отделении, в котором я работаю, нет. Но прогнозировать сложно — возможно, что на пике эпидемии нам будет не хватать кислородных редукторов. Пока я благодарна руководству — оно оперативно реагирует на наши запросы.