Пять лет назад молодой врач Виктория Валикова и школьница Карина Башарова из Уфы начали строительство благотворительной клиники в Гватемале — без денег, связей и опыта строительства. Сейчас они готовят к открытию вторую клинику в Никарагуа, а в их благотворительной организации Health&Help работают более 50 волонтеров.
Как это произошло — рассказывает Карина Башарова.
Карина Башарова.
Мне было 17, я уже успела объехать автостопом Европу и хотела более безумных приключений. Однажды моему другу понадобилось в больницу, я пошла с ним. В приемном покое работала его подруга Вика Валикова — она только вернулась из Гватемалы, где была врачом-волонтером, и сказала, что хочет построить там свою клинику для бедных, потому что медицинской помощи там не хватает. «Вот по-настоящему крутая история», — подумала я. И говорю ей: давай.
Чтобы собрать деньги на строительство и найти волонтеров, мы организовали сбор на краудфандинговой платформе и начали ездить по окрестным городам с лекциями. Вика рассказывала про то, как живут майя, про волонтерство и тропические болезни, я эти встречи организовывала. Ездили автостопом — денег у нас не было. Помню, -30 на улице, у Вики температура, а мы на трассе ловим фуру и едем в Екатеринбург. Я целыми днями писала письма — в СМИ, Артемию Лебедеву (и он помог!), президенту Республики Башкортостан, каждому из 5000 викиных подписчиков в жж, депутатам и известным людям. За два месяца мы собрали даже больше, чем просили — 1,3 млн рублей, и в феврале 2016-го Вика уехала в Гватемалу искать место для клиники.
Нас все спрашивают, почему не в России? В Гватемале намного хуже обстоят дела. Врачей и больниц не хватает. Медицина бесплатная — но если вам надо делать операцию, вам придется купить даже шовный материал. Лекарства в 10 раз дороже, чем в России, а зарплаты людей в сельской местности — 1-5 долларов в день. И это на семью из 10-12 человек.
Когда Вика пришла в местный минздрав, ей дали список деревень с высокой детской и материнской смертностью, большим количеством голодающих детей.
В июне я сдала ЕГЭ — и на следующий день улетела в Гватемалу вместе с волонтерами: архитекторами, строителями и врачами.
Мы спали на деревянных поддонах и самых дешевых матрасах в местной школе. Мылись под холодным душем, стоя на бетонном полу. Крыша у нас протекала. Я все время болела, было холодно и не было денег на нормальную еду. Большинство жителей в стране питаются рисом и бобами, чипсами и колой, поэтому у всех поголовно сахарный диабет.
Когда было особенно тяжело, мы обе думали о том, чтобы все бросить и вернуться домой, иногда плакали друг у друга на плече. Но мы не могли подвести людей, которые нам поверили — и волонтеров, и местных жителей. Все это время наши врачи принимали пациентов — в той же школе, где жили.
Конечно, миллиона рублей нам не хватило — в итоге клиника нам обошлась в 56 тысяч долларов. Ее реальная стоимость — в два-три раза выше, но остальное мы «напросили». В Гватемале мы тоже рассылали тысячи писем компаниям и ходили по строительным магазинам с просьбами нам дать лампочки, краску, светильники, окна, двери, цемент. Но тяжелее всего было психологически: тебе надо выпросить стройматериалы, помирить волонтеров (в тяжелых условиях, конечно же, возникают конфликты) и придумать, чем их накормить. Однажды я написала продовольственным компаниям, и один производитель пожертвовал нам тонну просроченной эко-еды: мука с жуками, соевое молоко, гречневые макароны, которые мы смешивали с тушеной капустой, чтобы это хоть как-то можно было есть.
Через семь месяцев мы открыли клинику — помню, мы стоим и говорим друг другу: «Это что, мы сделали?»
Волонтеры уехали, и мы с Викой два месяца принимали пациентов вдвоем. Я под ее руководством научилась делать уколы и ставить капельницы. Наша клиника рассчитана на прием 20 человек в день, а приходило по 50. Потом бог сжалился над нами: нам написал знакомый врач из Гватемалы, что хочет у нас поволонтерить. Мы смогли выехать в большой город с нормальным интернетом и заняться поиском новых волонтеров и доноров.
Я теперь ничего не боюсь. Существует много сложных задач, но нет невозможных. Я не знала ни одного языка и год общалась через Вику — а потом сразу заговорила — и на испанском, и на английском.
Виктория Валикова принимает пациента.
Сейчас клиника в Гватемале работает как фельдшерско-акушерский пункт. Мы оказывает базовую помощь, делаем УЗИ, ЭКГ, небольшие операции под местной анестезией, принимаем роды (без осложнений), назначаем схемы лечения и выдаем лекарства, которые закупаем в России и других странах, потому что в самой Гватемале они намного дороже. К нам приезжают люди из мест, до которых 5-7 часов езды, и даже из соседних Мексики и Сальвадора.
Через полгода после открытия клиники в Гватемале мы смогли наладить регулярный приток волонтеров и работу с донорами и поехали в отпуск — в соседнюю Никарагуа. Это очень красивая страна на берегу океана — и очень бедная. В один из дней мы заехали на пустынный пляж, купались на закате голыми и кричали, как мы счастливы. А наутро увидели деревню, где люди живут в шалашах из досок и полиэтилена, готовят на открытом огне, рожают на земляном полу. Мы посмотрели на это и решили: строим клинику здесь.